Реферат на тему:
Отражение проблемы пола в беллетристике О.А. Шапир 70-90-х годов ХІХ
века
Понятия «половой вопрос», «проблема пола» входят в массовое
употребление в конце ХІХ века, однако, интерес писателей к темам женской
эмансипации, семьи и брака, любви и развода обнаруживается еще ранее.
Проблема пола по-разному отражается в художественном мире авторов, тем
самым вскрывая и выдавая их гендерную природу.
В мужском литературном дискурсе второй половины ХІХ века проблема пола
рассматривается прежде всего в двух аспектах: социальном
(Н.Г.Чернышевский) и религиозно-философском (Л.Н. Толстой и Ф.М.
Достоевский). Для Н.Г.Чернышевского половая разделенность людей на
женщин и мужчин является «проклятием» человека, исторической
несправедливостью, обусловленной определенными социальными факторами. По
мнению автора романа «Что делать?» этими же причинами объясняется и
неравноправное положение женщины, от которого она может избавиться, как
Вера Павловна, путем фиктивного брака или достигнув экономической
независимости.
По-другому рассматривает проблему пола, а вместе с ней и проблему
порабощения женщины, Л.Н. Толстой. Называя в «Крейцеровой сонате» свет
«сплошным домом терпимости» [13, 159], он определяет положение женщины,
с одной стороны, как рабы мужчины, а, с другой – как его властительницы.
Избавить женщину от такого двойственного положения, по мнению писателя,
может только обращение людей к учению Христа, в котором великий гений
прочитывает идеал целомудренного отношения между полами.
О дуализме человеческой, и, в особенности, женской природы, размышляет
Ф.М. Достоевский. Его героини сочетают в себе черты «идеала Мадонны» с
«идеалом содомским»: Настасья Филипповна («Идиот»), Грушенька («Братья
Карамазовы») и др. то бросаются в темную бездну греха, то преображаются
до лика Христа. В аспекте теории «метафизики пола» вызревает у писателя
идея русского православного мессианизма, согласно которой, именно
Матери-России – преемнице языческой Матери-земли – суждено открыть
истину Миру.
В творчестве женщин-писательниц этого периода помимо социального
представлен также морально-этический аспект, через призму которого они
проводят всестороннее художественное «исследование» проблемы пола.
Интерес представительниц «другой» половины человечества к данному
аспекту проблемы объясняется спецификой женского мировидения, которое
характеризуется взглядом «через сердце» и мыслью «через чувство»,
стремлением постичь прежде всего мир чувств мужчины и женщины, понять и
объяснить нравственную природу их взаимоотношений, психологию поступков,
то есть то, что движет человеком как представителем пола, независимо от
сословного происхождения и религии. Не возводя женщину на пьедестал
святости, как это делают Вл. Соловьев, Н. Бердяев, поэты-символисты, и
не опуская ее до положения самки, объекта сладострастных желаний, какими
предстают перед нами героини произведений М. Арцыбашева, других авторов
рубежа веков, С.И. Смирнова-Сазонова, О.А. Шапир, Н. Дмитриева во многих
произведениях рисуют женщину жертвой собственных иллюзий и романтических
представлений о своей роли в семье, обществе, мире. Они пытаются
взглянуть на проблему пола по-иному, чем мужчины-писатели, изображая
мужчину и женщину заложниками сложившейся системы воспитания, фальшивых
отношений, лжеморали, царящих в патриархальном обществе.
Среди писательниц обозначенного периода оригинальностью и широтой
отражения данной проблемы отличается О.А. Шапир – автор более сорока
художественных произведений, среди которых можно назвать романы «Одна из
многих» (1879 г.), «Антиподы» (1880 г.), «Без любви» (1886 г.), повести
«На разных языках» (1879 г.), «Ее сиятельство» (1889 г.), «Вернулась !»
(1892 г.), «Авдотьины дочки» (1898 г.), очерки, рассказы и т.д. Как
отмечает литературовед Б.С. Мейлах, в почти каждом произведении О. Шапир
присутствует тема, условно обозначаемая формулой «мужчина и женщина» [9,
490]. Следует заметить, что взгляды Н.Г. Чернышевского, Л.Н. Толстого,
Ф.М. Достоевского на проблему пола, на предназначенье женщины,
изложенные в письмах, статьях, отраженные в художественных
произведениях, исследованы достаточно глубоко. Можно назвать работы Т.
Касаткиной [4] В.Л. Погребной [6], Л. Полякова [7], В.Г. Щукина [18] и
других учених. Что касается художественного наследия О. Шапир, в
произведениях которой гендерная проблематика является доминирующей, то
оно не стало предметом подробного анализа исследователей. Женское
творчество долгое время оставалось «невидимым» не только для читателей,
но и для литературоведов, что объясняется рецептивными, идеологическими
и другими причинами. На данном этапе благодаря применению новых подходов
(гендерного, психоаналитического, феминистской критики) стало возможным
изучение маргинальной литературы, к которой относится и наследие
женщин-писательниц. Вследствие этого считаем актуальным обращение к
творчеству О.А. Шапир – забытой писательницы второй половины ХІХ –
начала ХХ вв., что позволит проиллюстрировать женский взгляд на
проблему взаимоотношения мужчины и женщины, на вопрос о месте женщины в
мире и положении в обществе. Цель данной статьи – проанализировать
некоторые ключевые моменты отражения проблемы пола в беллетристике О.
Шапир 1870-1890-х гг. и указать на используемые писательницей средства и
способы ее художественного воплощения (в частности, использование
элементов сюжета, образной системы дамского любовного романа как
жанрово-тематической разновидности массовой литературы ХІХ века).
Признавая популярность творчества О. Шапир, называя ее читаемым автором,
имеющим свою публику (М. Борисов [1], К.Ф. Головин [2], А. Скабичевский
[11]) современники видели секрет успеха писательницы в том, что она
пишет «любовные эпопеи» [8, 16], исследуя «особенности психического
склада женщины и проблему взаимоотношения полов» [1, 255]. Однако, в
определенном контексте, данная оценка звучала как обвинение в узости
рассматриваемых вопросов и в игнорировании более широких тем. По словам
самой писательницы, «иронический ярлык «дамской беллетристики» настолько
самоочевиден для такой программы, что, сознаюсь, меня скорее даже
удивляло, если я не встречала его в критической заметке» [5, 54]. Под
определение «дамская беллетристика» попадали и произведения Л.
Веселитской (В. Микулич), А. Винницкой, М. Крестовской и других
женщин-писательниц, художественно исследовавших проблему пола через
выявление различий в воспитании, психологии чувства, способности любить
мужчины и женщины.
Современный исследователь В.Б. Смирнов, оценивая произведения О. Шапир,
как таковые, что служат «разрядке и отдыху» и рассчитаны на «массовый
литературный вкус» [12, 13], отмечает, что они содействуют и реализации
функций первого порядка, какими традиционно для русской литературы
считались дидактическая, просветительская, идеологическая функции.
Авторы серьезного труда «Русская повесть ХІХ века. История и
проблематика жанра», изданного под редакцией Б.С. Мейлаха, в оценке
творчества писательницы пошли еще дальше. В указанной работе проза О.
Шапир вместе с произведениями названных выше писательниц обозначена как
специфически женская линия в литературе, к которой не подходит
ироническое определение «дамской беллетристики», так как «неравенство
отношений, вытекающее не столько из бытовых условий, сколько из различий
между психологией, моралью, жизненными интересами мужчин и женщин»
исследуется писательницами без «сентиментальной чувствительности и
мелодраматических эффектов» [9, 490]. Соглашаясь с основной идеей
высказывания, заметим, что, все-таки, некоторые сюжетные элементы,
образы, характерные для массовой литературы ХІХ века, О. Шапир
использовала с определенной целью – продемонстрировать не только
высокообразованной дворянке, но и читательницам более низкого
происхождения (купчихе, чиновнице и т.д.), невоспринимающих «сухую
идейность» мужской литературы, жаждущих «…захватывающей интриги, бурных
чувств, безумств и измен, трагедий, красивых фраз о любви… «дамского»
романа, любовного чтива… некоторого надрыва, истеричной страстности и
даже скромной патологии…» [10, 182-183] антигуманность домостроевского
положения женщины в семье, выразить свое несогласие с существующей
расстановкой гендерных ролей в обществе, показать пути выхода из данной
ситуации.
С подобной целью ? для проведения своих идей ? использовал
композиционные элементы и мотивы нескольких ведущих для того времени
жанров массовой литературы (детективного и любовного романов) и Н.Г.
Чернышевский в романе «Что делать?». Элементы авантюрной литературы,
детективного романа, характеризующиеся занимательностью повествования,
позволяли Ф.М. Достоевскому обращать внимание читателя на сложные
философские и нравственные причины поступков своих героев, обнажая тем
самым хаос человеческой души. Таким образом, практика обращения к
жанрово-тематическим канонам массовой литературы была достаточно
распространенным явлением в русской беллетристике второй половины ХІХ
века (заметим, что в этот период термин «беллетристика» употребляли не
столько в оценочном, сколько в классификационном значении, понимая под
ней всю текущую прозу), О. Шапир, преследуя определенные цели, по-своему
использовала возможности массовой литературы своего времени и делала это
мастерски.
В названиях романов писательницы «Без любви» (1886), «Миражи» (1889),
«Любовь» (1896) и т.д. встречаются ключевые слова сентиментального
дискурса, чаще всего используемые в заглавиях «дамской беллетристики».
Однако О. Шапир изображает отнюдь не романтические отношения двоих,
ведущие к счастливой развязке. Ее интересует то, что происходит после
брака, когда девичьи наивные мечты о благородном и порядочном избраннике
рассеиваются и превращаются в женское горе, которое патриархальная
мораль приписывает нести женщине как крест – покорно и терпеливо.
Долгожданный «принц» оказывается тираном и деспотом, вымещающим свою
желчь и дурной характер, ранее умело скрытый светским воспитанием, на
своих близких, и, прежде всего, на жене, которая постепенно превращается
в безропотное и бессловесное существо, смирившееся со своей участью.
«Вечная даровая работница во всех ролях: экономка, швея, гувернантка,
нянька, любовница» [15, 229], – таково положение в собственной семье
обедневшей или провинциальной дворянки, чаще всего и являющейся героиней
произведений О. Шапир.
Мотив неудачного замужества, неудавшейся семейной жизни проходит через
все творчество писательницы. Ее героини несчастливы в браке, угнетены и
одиноки. Герой-мужчина выступает в роли собственника, который диктует
правила и зорко следит за выполнением обязанностей, наполняя до краев
жизнь женщины постоянными упреками и мелочными придирками. Изображая в
произведениях «На пороге жизни», «На разных языках», «Одна из многих»,
«Вспышка», «Дорогой ценой», «Без любви», «Жертва» и др. несчастливую
жизнь замужней женщины, писательница тем самым разрушает стереотип,
заключающийся в том, что институт брака в его традиционном, идеальном
воплощении – это возможность для женщины самореализоваться, получить
моральное и эмоциональное удовлетворение. Жизнь в браке, лишенном любви
и взаимопонимания, превращается для героинь О. Шапир в постоянную
нравственную пытку.
В отличие от дамского романа, в котором отношения героев чаще всего
показаны до свадьбы (неожиданное знакомство, романтические встречи,
препятствие, вызванное несогласием на брак родных героя или героини,
преодоление препятствия, счастливый финал, подразумевающий свадьбу),
писательницу интересует семейная проза жизни, скрывающая тайны каждой
по-своему несчастливой семьи. В романах «Одна из многих», «Без любви»,
рассказе «Дорогой ценой», очерке «Вспышка» (из трилогии «Законные жены»)
О. Шапир показывает, насколько отличается жизнь замужней женщины от
девичьих представлений о ней, и насколько верным своим холостяцким
вкусам и привычкам может оставаться мужчина.
r x † ?
?
R
), или как хмурого и желчного самодура, ведущего двойную жизнь: тирана
в семье, и гостеприимного, добродушного хозяина на людях (Булаевский из
рассказа «Дорогой ценой», Федор Иванович из рассказа «Вспышка»). Герой
не осознает ложности своего положения, он живет «как все», «твердо зная,
что на этом пути находится в многочисленной и даже очень изысканной
компании» [14, 497-498]. Он уверен, что его жизнь правильная, так как
она соответствует морали общества, породившего и воспитавшего его.
Женщина, по словам нянюшки главной героини из романа «Без любви», должна
смириться с подобным порядком вещей, ибо ее удел и есть «смирение перед
долгом, перед чужим судом, перед собственной долей…» [14, 481].
Женский мир «страдальческого типа женщины, приверженной традиционным
идеалам» [19, 95], ограничен рамками семьи, заботами о муже и детях,
хлопотами по дому. В жертву приносятся собственные женские стремления и
желания, нереализованные планы и несбывшиеся мечты. Воспринимаемая мужем
как объект сладострастия или угнетения, героиня в произведениях О. Шапир
замыкается в себе и учиться страдать молча. Характерной деталью в
портретах замужних, еще не старых женщин, становится небрежная прическа
и неизменное темное платье, говорящие о равнодушном отношении героини к
своей внешности, и более – о смирении со своей участью.
Смыслом жизни для Лизаветы Кубанской из романа «Без любви», Елены
Павловны из рассказа «Дорогой ценой», Кати из очерка «Вспышка»,
утративших всякую надежду на душевную и духовную связь с мужьями,
становятся дети, на которых они буквально «обрушивают» свои
нерастраченные чувства, пытаясь тем самым забыть о своем горе. Однако
гипертрофированная материнская любовь не приносит счастья ни ребенку, ни
самой матери, и ребенок оказывается или кумиром, «поглощающим»
невосполнимые жертвы (отказ героини от надежды встретить истинную
любовь, получить образование, самореализоваться на другом поприще), или
обузой, связывающей двух совершенно разных людей в одну «случайную
семью».
Свободная личность, превращенная в рабу, не имея авторитета у своих
детей, не имея права вступиться за них или повлиять на их судьбу,
приносит любимым существам только несчастье. Так, не вняв мольбам
матери, руководствуясь в выборе мужа только советами отца, выходит замуж
за богатого волокиту и двоеженца Надя Кубанская из романа «Без любви»,
тем самым «продав» свою молодость и красоту. Уходит из дому ее брат,
отчаявшись дождаться заступничества матери от притязаний отца,
диктующего мальчику свои взгляды на его будущее. У притесненной, вечно
плачущей матери из очерка «Вспышка» непослушным и своевольным растет
любимый сын. «Темной фигурой» бродит мать по комнатке умирающего ребенка
в рассказе «Дорогой ценой». Горе женщины, теряющей единственный смысл
жизни, глубину ее трагедии писательница передает, обращаясь к
немногословной, но очень глубокий по психологическому наполнению
портретной характеристике героини: «…по-прежнему это было застывшее,
потерявшее все живые тоны лицо с расширенными, напряженными глазами…»
[16, 468].
Дом, являющийся частью мира своей хозяйки, буквально пропитан ее горем и
болью, что писательнице удается передать с помощью метафор и эпитетов:
«зловещие безмолвные комнаты», «дом, полный глухого смятения»,
«напряженная тревога, разлившаяся по дому», «сонная тишина, царившая в
доме». Угнетающую картину дополняет и пейзаж за окном, предвещающий
трагическую развязку: «могучий, ненастный мрак обступал со всех сторон
маленькую усадьбу. Так же монотонно лил дождь, так же уныло выл ветер»
[16, 470]. Совсем маленькой умирает дочь Елены Павловны из названного
выше рассказа – «дорогой ценой» достается героине долгожданная свобода.
Образ умирающего или больного ребенка присутствует почти в каждом
произведении О. Шапир. Мотив детской болезни и смерти, к которому
обращается писательница при изображении обычной дворянской семьи,
свидетельствует о кризисе традиционных представлений, касающихся
отцовства и материнства. Из подобных трагедий вытекает вывод о болезни
общества, поддерживающего систему сложившихся традиций и правил,
представляющих подобные отношения в семье, где муж и жена не любят и не
уважают друг друга, как норму.
Не только детям нет жизни в подобной семье, задыхается, бьется о стену
равнодушия и непонимания и сама женщина. О. Шапир, быть может, заимствуя
палитру цветов у Ф.М. Достоевского, темными, мрачными красками описывает
ежедневное существование матери-рабы в произведениях «Дорогой ценой»,
«Без любви», «Вспышка». Героиня поглощена своей нескончаемой задачей:
поддерживать в доме мир, угождать. «Но нет на свете задачи более
невыполнимой, как обязанность одного человека угождать другому!» [15,
231], – восклицает мужняя жена Катя из очерка «Вспышка», и далее
сливаются в несобственно-прямую речь ее голос и голос женщины-автора –
«Она давно сама забыла, с чего она начала. Какие были ее понятия,
надежды и требования в двадцать лет? Она чувствовала только, что от нее
ничего не осталось, ее личности давно не существует. Не только она
делает, но даже чувствует она не то, что должно, а только то, что
можно…» [15, 231] (везде курсив О. Шапир – Н.К.).
Мотив разрушенных иллюзий и растоптанных идеалов, связанных с семейной
жизнью, также характерен для творчества писательницы. Героини О. Шапир,
влюбляясь, представляют свою семейную жизнь в розовых тонах, а случайные
«темные тучи», которые могут возникнуть на семейном небосклоне, по их
мысли, должен разгонять нежный и заботливый муж. В результате, создав
себе идеальный мужской образ, они оказываются неготовыми к жизни с
реальным человеком, имеющим пороки и слабости. Писательница с
сочувствием рисует разочарование героинь в романах «Одна из многих»,
«Без любви», рассказах «Дорогой ценой», «Из семейной прозы», «Жертва» и
др. – молоденьких девушек, «маленьких институток, но больших
идеалисток», вышедших замуж по страстной романтической любви и
предъявивших «неудобный реестр нравственных требований» своим мужьям,
надеясь их исправить. Однако они наталкиваются на уже сформированные
характеры мужей с их «мужским» взглядом на мир, и, как результат –
разрушенные иллюзии и разбитые мечты. О. Шапир полемизирует с
мужчинами-авторами второй половины
ХІХ века, в произведениях которых идеальная героиня благотворно влияет
на героя, является носительницей высшей нравственной добродетели.
В повести «На разных языках», рассказе «На пороге жизни» писательница
обращается к образам совсем юных девушек, только что покинувших
гимназическую скамью. Начитавшись дамских романов, получив традиционное
воспитание, Милочка (рассказ «На пороге жизни») и Леничка (повесть «На
разных языках») мечтают только о страстной любви и замужестве. Без
профессии и серьезного образования, без сформированного собственного
взгляда на мир, они воплощают традиционный патриархальный идеал женщины,
как пассивного существа, от которого требуются всего лишь
привлекательность, уступчивость и поклонение мужчине. Близкие пользуются
робостью и пассивностью девушек, считая своим долгом вести их и
направлять в поступках и чувствах. Однако, эти девушки несчастливы. Сами
того не желая, они становятся виновницами жизненных трагедий. Милочка,
отвечая на чувство Боева, не подозревает о том, что причиняет сильную
боль своей матери, которую связывает с этим человеком давняя и крепкая
любовь. Боев же, устав от длительной связи с Софьей Михайловной,
буквально окутывает своей страстью юную, неопытную, ни о чем не
подозревающую девушку. Узнав от нянюшки о том, что причиной тяжелой
болезни матери стали их взаимоотношения с Боевым, Милочка пишет ему
письмо, раз и навсегда отказываясь от сделанного им предложения руки и
сердца. В концовке рассказа писательница прибегает к мелодраматическому
эффекту: не выдержав отказа, герой сходит с ума и заканчивает жизнь
самоубийством. Трагическая развязка присутствует и в повести «На разных
языках».
Используя стереотипные образы традиционного дамского романа –
герой-искуситель и его неопытная, наивная возлюбленная, мечтающая о
светлой и высокой любви, писательница предпочитает поэтику «плохого
конца». Помещая своих героинь в сюжетные ситуации, заканчивающиеся для
них или для их любимых трагически, О. Шапир тем самым обвиняет двоих в
произошедшей драме, выступает против сложившийся системы взаимоотношений
мужчины и женщины, против традиционного воспитания, в результате
которого в женщине «намеренно культивируются пороки и привлекательные
слабости», но требуются от нее одни «добродетели» [17, 897].
В отличие от дамского романа, «консервирующего» традиционные гендерные
стереотипы, утверждающего и преподносящего традиционные формы поведения
героев как единственно возможные и правильные, писательница показывает
несостоятельность, безжизненность сложившихся в обществе представлений о
традиционном идеале мужчины и женщины. Общество, проповедующее
патриархальную мораль, воспитывает из юноши тирана или неисправимого
эгоиста, а из юной девушки – страдающую жертву или наивную
мечтательницу, не умеющую правильно сконструировать характер своих
взаимоотношений с противоположным полом.
Таким образом, проблема пола, практически сводящаяся в мужских
художественных текстах к социально-философскому и
возвышенно-патетическому пониманию «женского вопроса», в произведениях
О. Шапир в контексте брачно-семейных, любовных отношений становится
ежедневно-вечной, обычно-привычной трагедией двоих, не слышащих друг
друга и говорящих «на разных языках» – именно так называется одно из
произведений писательницы. Отказавшись от социально-политического и
нравственного максимализма мужской литературы, О. Шапир помещает своих
героев и героинь в те эмоциональные, бытовые и психологические реалии,
из которых складывается повседневная жизнь, тем самым углубляя трагизм
их положения, показывая абсурдность совместного существования чужих друг
другу людей.
Сознательно используя некоторые образы, формы и сюжетные модели
любовного романа, писательница ставит проблему моральной деградации
общества, опирающегося на традиционную патриархальную мораль, ратует за
изменение положения женщины.
Т.И. Гундорова, рассматривающая влияние массовой женской литературы на
творчество Ольги Кобылянской, замечает: «Не отказываясь от
сентиментальности и деликатности «женских» нарративов, а также от
романсовой (любовной формы), она [Ольга Кобылянская – Н.К.] использовала
их для воплощения совсем не «женских» тем…» [3, 56], то же можно сказать
и о беллетристике О. Шапир, по-своему интерпретирующей не столько
женскую, сколько общечеловеческую проблему – проблему пола, однако,
через призму своего – женского взгляда на мир.
В данной статье рассмотрены лишь некоторые ключевые моменты отражения
проблемы пола в творчестве О. Шапир, проанализированы причины обращения
писательницы к некоторым мотивам и образам дамской беллетристики. Вопрос
о влиянии популярного дамского романа ХІХ века на женскую феминистскую
литературу этого же периода остается открытым.
Литература
Борисов М. О.Шапир. Некролог // Северные записки. – 1916. – №9. – С. 254
– 256.
Головин К.Ф. Русский роман и русское общество. – СПб.: Издание
типографии А.А. Пороховщикова,
1897. – 472 с.
Гундорова Т.І. «Марлітівський стиль»: жіноче читання, масова література
і Ольга Кобилянська // Актуальні проблеми слов’янської філології:
Міжвуз. зб. наук. ст. / Редкол.: В.О.Соболь (відп. ред.) та ін. – К.:
Знання України, 2004. – Вип.9: Лінгвістика і літературознавство. – С. 47
– 57.
Касаткина Т. Философия пола и проблема женской эмансипации в
«Крейцеровой сонате» Л.Н. Толстого // Вопросы литературы. – 2001. – №4.
– С. 209 – 222.
Ольга Андреевна Шапир. Автобиография // Фидлер Ф.Ф. Первые литературные
шаги. Автобиографии современных русских писателей. – М.: Типография
товарищества И.Д. Сытина, 1911. – С. 46 – 55.
Погребная В.Л. «Женский вопрос» в творчестве Ф.М. Достоевского // Вісник
Запорізького державного університету. Філологічні науки. – Запоріжжя:
ЗДУ, 2002. ? №2. – С. 74 – 80.
Поляков Л. Женская эмансипация и теология пола в России ХІХ в. //
Феминизм. Восток. Запад. Россия. – М.: Наука, 1993. – С. 157 – 175.
Русская литература ХХ века (1890-1910) / Под ред. проф. С.А. Венгерова.
В 2-х кн. – М.: Издательский дом «ХХІ век – Согласие», 2000. – Кн. 2. –
472 с.
Русская повесть ХІХ века. История и проблематика жанра / Под ред.
Б.С.Мейлаха. – Л.: Наука, 1973. – 566 с.
Сахаров В.И. Героиня, блудница или покорная раба? // Русская проза ХVІІІ
– ХІХ веков. Проблемы истории и поэтики. Очерки. – М.: ИМЛИ РАН, 2002. –
С. 178 – 19
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
